VI. Песня

 

Музыка жила во мне с утра до утра, она вместе со мной умывалась под холодной струёй умывальника, бежала в школу, заглядывала в окно класса, крутилась перед зеркалом, делала уроки и ночью озвучивала сны…Я думала – у всех так, напевая её, мыча себе под нос, или наигрывая на пианино.

 - Да ты больная, - не раз слышала, или читала в глазах окружавших меня людей.

Может быть, это и есть болезнь – с высыпанием ноток-оспин, с температурными волнениями, которые переполняют, и ты не можешь уже сдержать потока выливающихся из тебя звуков, потому что «через край». Поэтому рождались пьески, вальсы, и, конечно, песни.

Слова  к песням я находила всюду – в журналах «Огонёк», «Нева», «Дружба народов», иногда в «Мурзилке» и «Весёлых картинках». А иногда прорисовывались свои строчки – неказистые, неровные, но рвущиеся откуда-то из глубины меня:

Я не хочу, чтобы мне о бедах, о неудачах вели свой толк,

И не хочу, чтобы враг мой ведал, что друг мне нужным сказать не счёл,

И потому тот меня удивляет, кто в прахе лет растерял себя,

Но на привалах всех наставляет «как надо жить, чтоб прожить не зря».

Я не хотела б быть просто прохожей на этой большой Земле,

И не хотела б быть гостьей – тоже, незваною слыть – вдвойне,

И потому – из праха лет воскрешая всех тех, кого я смогла приручить,

После себя я Земле оставляю душу свою в тех, кто будет жить…

 

            А немножко позже, когда мы учились в шестом классе, был объявлен конкурс чтения стихотворений о родном крае. В городской библиотеке нашёлся сборничек стихотворений Михаила Чистякова, и в нём я прочла взволновавшие меня строчки:

В межгорье,
В замшелых каменьях, 
Сквозь годы,
Сквозь древнюю тишь, 
Чуть слышно,
С серебряным пеньем, 
Текла Серебрянка
В Иртыш. 
А он,
Затаённый, 
Угрюмый, 
В кипенье бунтующих сил,
С какой-то тяжёлою думой 
Бурунные воды катил.
Он знал,
Что не может сравняться с ним силой
Любая река.
Ему ли кого бояться?
Ведь он
Потопил Ермака!
Он лодки на шиверах губит,
Плоты погружает во тьму.
…Но бросили дерзкие люди
Воинственный вызов ему.
Раскинув шатры и палатки, 
Они в наступленье пошли.
Качнулась гора от взрывчатки,
Сползая до самой земли.
- Даёшь котлован!-
И всем станом
Нажали на сумрак седой
Бадьи,
Экскаваторы,
Краны
Нависли над грозной водой.
Река выгибала хребтину,
Круша и ломая заслон,
Но в узкое горло плотины
Всё падал и падал бетон.
В пролёты легли затворы.
Притих,
Присмирел Иртыш.
И выбежал новый город
С весёлыми шапками крыш.
Его
В честь глухого местечка,
Чтоб люди забыть не могли,
Серебряным именем речки
Строители
Нарекли.             1969г.

 

Слова «текла Серебрянка в Иртыш» заворожили и сразу запелись. Но ни как не могло уложиться в исполнение наличие слов «бурунный», «замшелый», «на шиверах»… Изумительно яркие картины рисовались с помощью таких слов, и чётко представлялось всё происходящее, но в песню это не укладывалось! Тогда я решила – чего мучаюсь, ведь конкурс не песен, а стихотворений и прочла на конкурсе оригинальный текст стихотворения Михаила Ивановича Чистякова. Но музыка, навеянная словами, не отпускала, и как-то само собой случилось, что, изменив несколько слов, я посмела обратить сказанное Чистяковым  - в песню с немножко другим текстом:

 

 

МОЙ СЕРЕБРЯНЫЙ ГОРОД

Сл.Михаила Чистякова (переработанный вариант текста – С.Томиловой), муз.С.Томиловой

 

В горах одичалых, забытых,

Сквозь годы, сквозь древнюю тишь

Серебряной тоненькой нитью

Текла Серебрянка в Иртыш.

Ей солнышко жёлтое веко

Показывало из-за скалы,

Роняли гортанный клекот

С тяжёлого неба орлы.

 

Но в эти дремучие дебри

Всесильные люди пришли.

От взрыва оглохшее небо

Упало в ладони земли.

Надсадно моторы выли,

Сверкали лебёдок штыки.

Зажала крутая сила

Звериную ярость в тиски.

 

В пролёты легли затворы,

Притих, присмирел Иртыш,

И выбежал новый город

С весёлыми шапками крыш.

Теперь он стоит на зелёном,

Крутом берегу Иртыша,

И смотрит вперёд озарено,

Великою новью дыша.

 

Припев: Его, в честь глухого местечка,

Чтоб люди забыть не смогли

Серебряным именем речки

Строители нарекли.

Серебрянск – мой серебряный город,

Серебрянск – моей юности дорог,

Серебрянск, Серебрянск, Серебрянск.

 

Потом всё же решилась, и спела её Ленке Лупенко. Она одобрила. И, вдруг, вскоре нам объявляют о приезде в наш городок самого Чистякова! Настоящий, живой  поэт будет выступать перед нами! Ленка не удержалась и рассказала Гертруде Вениаминовне о песне. И как-то всё завертелось, закружилось, и я что-то невнятное мямлила, что пою не совсем его слова, что его слова я спеть не смогу…Но меня ни кто не слушал.

Наступило мартовское утро ожидаемого приезда Поэта. Если сказать, что я была не жива–не мертва в тот день – значит, ни чего не сказать. Помню, как он читал свои стихи, а я и вслушиваться не могла – так трепетало во мне сердце, казалось из ушей слышно, как оно колотит по стенкам моего тела-колокола. И пришло время конца встречи. Объявили мой выход. И я запела, запела Его текст. Сбилась. Запела ещё раз. А потом сделала остановку и спела другой вариант стихотворения.

Михаил Иванович смотрел на меня внимательно поверх своих толстенных очков и

улыбался. А после аплодисментов сказал: - Это не мои слова, это уже ваша песня, с серебряным голоском…

Он пожал мне руку и улыбнулся ещё шире, как будто благословляя песню на долгую жизнь.

Спустя годы песня стала визитной карточкой Серебрянского городского комсомольского штаба «Альтаир», каждое заседание которого открывалось ею, и в конце исполнения мой заместитель – Андрей Ишин по-традиции шёпотом проговаривал: - Серебрянск – три раза.

 

                                                                                                              -Читать дальше -

---

Автор: Вета Ножкина